Виктория Борисова - Буду с тобой самым нежным! [СИ]

  На повестке дня было два предложения. Поваляться перед телевизором, или сесть просмотреть дело, которое мне нужно будет к среде. Решил все муж, сверкая как начищенный медяк, предложил посмотреть с ним фильм, на что я с радостью согласилась.

  - Ты не станешь звонить Аринке? - удивился Глеб, устраиваясь рядом со мной.

  - Не-а, сначала схожу в поликлинику. Ты кстати, скажи Тарасу, что я задержусь в понедельник.

  - Он уже в курсе, да и Ринка наверно тоже, ведь он по любому ей все расскажет. Ты не против, если Тарас будет крестным?

  - Глеб, давай я сначала схожу к врачу, мне определят срок родов, потом я выношу ребенка, рожу и вот тогда мы с тобой поговорим о крестных, хорошо?

  - Угу. Слушай, а коляска лучше на трех колесах брать или на четырех?

  - Глеб! Смотри фильм!

  - А детскую ты какого цвета хочешь?

  Я щас рычать начну! Достал! Фильм он не смотрел вообще, все мысли моего мужа были заняты ребенком. Рррр!

  - Глеб, еще рано обсуждать такие вопросы! - рявкнула я на него.

  - Угу, ты только не нервничай, тебе нельзя.

  Я его убью! Нет, не убью, но ночью он поплатится!

  Арина.

  Утром я решила поехать к отцу и теть Тане. Они вот уже неделю как они жили вместе. Я была рада за них, они оба заслужили счастья. Быстро собравшись, я выехала к отцу. Тарас уехал только вчера утром, а я уже за ним безумно скучала. Хотелось его поскорей обнять и прижаться к нему всем телом. Я уже сама себе признавалась, что скоро соглашусь на его предложение. Тарас каждый вечер мне его повторял, надеясь на положительный ответ, и каждый вечер я отказывалась. Конечно, он расстраивался, но старался мне этого не показать. Сегодня проведя первую ночь без любимого, я, наконец, решила, что после его приезда дам согласие. Не верю я, что с Тарасом будет все точно так же, как и с Абрамом, слишком они разные. Внешне конечно что-то похожее есть, не зря же я так от него шарахалась первое время, но вот в отношениях земля и небо. Я благодарна Богу, что моя свадьба с Абрамом не состоялась, пусть и заплатила я высокую цену за это.

  Остановив машину возле ворот, я вышла. Татьяна Алексеевна стояла в дверях дома и улыбалась. Я, улыбнувшись в ответ, подошла к ней.

  - Здравствуйте.

  - Привет, Аришка, проходи, твой отец уже круги возле стола нарезает.

  Мы зашли в дом. Папа поцеловал меня в щеку и сразу пошел в столовую. Этот дом отец построил еще, когда была жива мама, вся планировка и расстановка мебели осталась с тех времен. Конечно, делался ремонт, менялась мебель, но вот если до ремонта диван в гостиной стоял возле левой стены, так и новый стоит там же.

  Я заметила, что, несмотря на то, что папа и тетя Таня живут сейчас вместе, мать Тараса ничего не меняла. Все оставалось так же, мне, конечно, было все равно, но для отца это наверно важно.

  - Как у вас дела с Тарасом, дочь? - спросил отец, откусывая приличный кусок яблочного пирога.

  - Нормально, он собирался завтра с утра приехать.

  - Значит, жди рано, - усмехнулась теть Таня. - Твое сопротивление еще не пало?

  - Ну, думаю что пало, - засмеялась я.

  - И правильно, - сказала отец, - давно пора, а то замучила парня.

  - Ничего страшно, - ответила мать Тараса на слова моего папы, - дорожить будет больше.

  Мы все засмеялись. Посидев у родителей почти два часа, я засобиралась домой. Сев в машину услышала звонок сотового. Увидев, кто звонит, я улыбнулась и подняла трубку.

  - Да?

  - Привет, киска, - прошептал Тарас.

  - Привет, любимый.

  - Как ты сказала?

  - Любимый, - улыбнулась я.

  - Я соскучился.

  - Я тоже. Мне без тебя не спится, и вообще плохо.

  - Мне тоже, котенок, тоже. Кстати, сейчас тут Глеб позвонил...

  - И?

  - Тебе Леся ничего не говорила?

  - Нет, а что?

  - Ну, если верить Глебу, Олеся беременна.

  - Нет, мне она этого не говорила, думаю, она расскажет все при личной встрече, - улыбнулась я. - Она наверно счастлива.

  - Сейчас да, а сначала чуть не убила Глеба.

  - Как это похоже на Лесю, - засмеялась я. - Я сейчас домой еду, была у наших родителей.

  - Как у них дела?

  - Нормально, твоя мама скоро откормит батю до состояния свинки. У них постоянно какая-то выпечка, а папик только и рад.

  - Пусть кормит, она любит готовить, - на заднем фоне послышался какой-то шум, и Тарас протяжно вздохнул. - Мне пора, киска, я позже позвоню, а завтра утром уже буду дома.

  - Хорошо, целую.

  - Я люблю тебя.

  Отключившись, я положила телефон рядом с собой и вздохнула. На глаза наворачивались слезы, я так привыкла к Тарасу, что просто не могу без него. Телефон стал звонить заново, думая, что это Тарас, я сразу ответила.

  - Да, милый?

  - Арина, - услышала я жалостный всхлип, - это Алла, ты можешь ко мне приехать?

  - Что случилось, ты почему плачешь? - спросила я.

  - Арина, пожалуйста, приедь ко мне, я тебя умоляю. Он меня сейчас убьет, мне больше некому позвонить!

  - Успокойся и скажи толком, что происходит?

  - Не могу, приезжай!

  Связь оборвалась. Что там у нее случилось? Мне конечно Алла никогда не нравилась, но проверить все-таки стоит. Я развернула машину и поехала в ее район, вреда уж точно не будет.

  Тарас.

  Поговорив со своей девочкой, отключился, и снова стал вести переговоры, на душе почему-то было беспокойно. Вроде дома все нормально, да и Леся с Глебом вон пополнения ждут, тогда от чего на душе кошки скребут?

  - Так вы согласны?

  Мне пришлось отложить все свои мысли на потом.

  Освободиться получилось намного раньше, чем я планировал. Думаю, что Рина будет рада моему прибытию. Я набрал ее номер, но мне никто не ответил, я набрал снова с тем же результатом. На душе стало еще хуже.

  - Алло, Глеб? Привет. Ты сегодня Арину не видел? А можешь проехать к ней домой?

  Выслушав своего друга, я быстро вернулся в гостиницу и стал собирать вещи. Закрыв номер и отдав ключи, я расплатился. Машина сорвалась с места, мне было плевать на знаки и посты ГАИ, тем более что Глеб тоже не звонил.

  Наконец я услышал долгожданный звонок телефона. Вплоть до этого момента мне хотелось верить, что с моей малышкой все в порядке, возможно, что она просто забыла телефон в машине, или случайно его потеряла. Я понимал абсурдность этих предположений, но ничего с собой не мог поделать.